Шестилетнего Мишу привели к нам на прием две бабушки и дедушка. Перебивая друг друга, они рассказывали о Мише — цитировали его высказывания, вспоминали самые незначительные эпизоды из его детской жизни. В общем, были всецело заняты ребенком и наслажда-лисьэтим. Читатель легко может дорисовать эту банальную картину и сделать вывод: избаловали мальчишку, и теперь маленький тиран всеми помыкает.
Но в том-то и дело, что Миша не был тираном и никем не помыкал. Он вообще никак не проявлялся. Скажешь "иди" — идет, скажешь "садись" — садится, промолчишь — будет стоять неподвижно. Первое время мы ломали голову, какой же характер у этого мальчика — что он любит, что его раздражает, что вызывает у него интерес? Нам даже хотелось, чтобы он хоть раз похулиганил, но проявил свои качества. Увы, он был идеально послушен.
Бабушек и дедушек такое механическое послушание нисколько не настораживало. Наоборот, именно от него они были в полном восторге. Горячая любовь Мишиных родственников опутывала мальчика, словно паутина. Без подсказки он не отвечал даже, как его зовут и сколько ему лет. Правда, ему никто и не давал возможности ответить самому.
Выяснилось,
что Мишина мама почти не принимает участия в его жизни. Не подумайте
плохого, она просто замечательная. Но ей всего двадцать пять, у нее свои
интересы. Так почему бы не доверить Мишино воспитание троим таким
серьезным взрослым людям? У них много свободного времени, которое они
без остатка могут посвящать любимому внуку. А главное, они, в отличие от
Мишиной мамы, знают наверняка, как надо воспитывать детей.
— Хорошо бы дать Мише побольше самостоятельности, — предложили мы, — например, он уже может гулять один во дворе, под окнами.
— Что вы! — в один голос ужаснулись родственники. — Мы его никогда и никуда не отпустим одного.
— Но ему скоро в школу.
— Ну и что? Мы его маму и в школу, и в институт за руку водили. И ничего, человеком выросла. Без всяких глупостей!
Хотелось закончить: и без права растить собственного ребенка. Мишин
случай в нашей практике, увы, не единственный. Это так называемая сверх-
или гиперопека, когда ребенок окружен излишней забо-той. Гиперопека
опасна тем, что пот рождает и умножает детские страхи, создавая
серьезные проблемы для психики ребенка. Но разве это возможно? Неужели,
ограждая ребенка от опасностей, можно зародить в нем страхи?
Вполне. О чем думает маленький мальчик, когда взрослые не отпускают его
от себя ни на шаг? Он думает: "Какой же это, должно быть, страшный,
ужасный, опасный мир! Если я окажусь один, собака непременно укусит
меня, машина задавит, чужой дядька украдет, соседский мальчик побьет".
Ему кажется, что весь окружающий мир представляет для него угрозу.
В одной из западноевропейских столиц было открыто кафе, попадая в
которое взрослые оказывались в положении детей. Они утопали в гигантских
креслах, не доставали ногами до пола, а руками — до тарелок. Сначала
это забавляло посетителей, но вскоре кафе стало пустовать.
Понятно почему: неприятно чувствовать себя беспомощным. Но именно так
чувствует себя ребенок в мире, приспособленном для взрослых. Дети —
лилипуты в стране гул-ливеров. И гиперопека усугубляет это тягостное
чувство.
Обычно с жалобами на детские страхи к психологам обращаются те родители,
которые ни на шаг не отпускают от себя детей (кстати, с этим пришли и
Мишины родственники). А детской ленью, как правило, обеспокоены те, кто
делаете ребенком уроки даже по рисованию. И никому из этих родителей не
приходит в голову, что трудности кроются не в самом ребенке, а в их
отношении к нему.
У гиперопеки есть и более отдаленные последствия. Например, необдуманные
ранние браки. Маменькины сынки и дочери легко решаются на этот шаг,
лишь бы поскорее выпорхнуть из-под родительского крыла. Но и это еще не
самое худшее. Часто они до старости остаются детьми, обреченными на
полную зависимость сначала от родителей, потом от своей половины.
— Ничего, — заявила одна мама в ответ на эти предупреждения. — У меня
всего один ребенок, и я хочу быть за него спокойной. Лучше опекать, чем
рисковать.
Не здесь ли кроется главная причина излишней опеки? Разрешать ребенку
быть самостоятельным — это риск. То ли дело неусыпный надзор! Конечно,
он отнимает много времени и сил, зато взрослым в семье обеспечена
спокойная жизнь. Но спокойствие это — за счет ребенка, о котором они так
радеют. Ибо каждый его самостоятельный шаг — это репетиция. Чем больше
репетиций, тем полноценнее будет его роль во взрослой жизни.
На
что еще обрекает ребенка постоянная опека? Он останется
неподготовленным к взрослой жизни и может потерпеть не одно поражение.
Неумение выбирать правильный жизненный путь в наше нестабильное время —
это личные трагедии, психологические срывы, неудовлетворенность
собственной судьбой.
Теперь разберем случай с нашим подопечным Сережей, которого долго водили
в школу мама и бабушка. В пятом классе, когда его совсем задразнили,
Сережа взбунтовался и пошел в школу без бабушки, в компании друзей. На
обратном пути его избили старшие мальчишки, после чего, убедившись в
своей правоте, взрослые вообще переста-ли отпускать Сережу из дома
одного.
Однако посмотрим на ситуацию с другой стороны. Когда хулиганы стали
задираться к Сереже и его приятелям, ребята быстро разбежались. Все,
кроме Сережи, который стоял столбом. "Бежим! Что ты стоишь" — кричали
ему, но он не двигался с места. Сергей пребывал в полной растерянности,
пока не подоспела помощь. Результат — синяки и потеря карманных денег.
Что помешало ему отреагировать на ситуацию быстро и адекватно?
Впервые оказавшись на улице без бабушки, Сережа почувствовал себя
беззащитным и не смог сориентироваться. Чем позже ребенок "выходит в
свободное плавание", тем более серьезные опасности его подстерегают.
Если бы Сережа, как и его сверстники, с семи-восьми лет гулял возле дома
один, он, вероятно, столкнулся бы с хулиганами, которые есть в каждом
дворе, но эти столкновения заканчивались бы не столь плачевно, и к 11-12
годам он уже научился бы реагировать на них адекватно.
Решая вопрос о "дозе" самостоятельности, надо, конечно, учитывать
возраст. Трехлетнего надо обязательно крепко держать за руку, переводя
через дорогу. Восьмилетний уже может решить эту задачу сам. А
десятилетний вполне в состоянии поехать один на метро или в трамвае.
Настанет такой день, когда ребенку придется отправиться в путь
самостоятельно, и его нужно к этому подготовить.
Восьмилетней Алине впервые предстояло одной проехать несколько остановок
на автобусе до музыкальной школы. Автобус останавливался около дома, но
на противоположной стороне улицы. Мама подробно объяснила дочери
маршрут, проверила, помнит ли она нужную остановку, даже нарисовала
план. Каково же было ее удивление, когда, наблюдая за Алиной в окно, она
увидела, что девочка в растерянности замерла возле светофора и никак не
решается шагнуть на мостовую.
Умение Алины переходить улицу не вызывало у ее мамы никаких сомнений,
ведь они столько раз делали это вместе. Но маме не пришло в голову, что,
идя с ней за руку, дочка совершает действия автоматически. Если бы мама
не проговорила, а "проиграла" эту ситуацию вместе с Алиной, все было бы
в порядке.
В яслях и детских садах детишек приучают самостоятельно одеваться,
складывать вещи, шнуровать ботинки. Это, конечно, важно. Но не менее
важна самостоятельность интеллектуальная, когда ребенок умеет делать
собственный осмысленный выбор. Мы возмущаемся, когда, повзрослев, он в
ответ на важные вопросы лишь пожимает плечами-. "Не знаю... Мне все
равно...". Но разве мы научили его выбирать? Что обычно слышит ребенок?
"Ешь, что дают! Делай, как я говорю! Не выдумывай!"
Подавляя волю ребенка по мелочам, мы почему-то требуем, чтобы он проявил
ее в главном. То есть выталкиваем на жизненную сцену без единой
репетиции, да еще хотим, чтобы он блестяще справился с ролью! Приучать
детей к самостоятельному выбору гораздо важнее, чем к ложке или горшку.
Разве трудно спросить малыша, что он хочет на ужин: кашу или творог?
Какие колготки ему сегодня хочется надеть: синие или красные? Где он
хочет погулять: в скверике или на горке?
Другая крайность — предоставлять ребенку полную свободу выбора, в том
числе и выбора непосильного, не по возрасту. Строится эта "свободная
педагогика" на расхожих мифах: дети мудрее нас, они лучше знают, что им
полезно. В результате ребенок, который "лучше знает, что ему полезно",
либо целыми днями смотрит телевизор, либо сутками играет на компьютере и
при этом ест одни сладости, запивая их газировкой.
Во всем хорошо равновесие. На одной чаше весов должны быть права, на
другой — обязанности. Если на одну чашу весов вы положили новую гирьку,
не забудьте восстановить равновесие, добавив соответствующую гирьку и на
другую. Скажем, просит вас десятилетний сын отпустить его одного в
гости к другу, живущему в нескольких остановках от вашего дома. Если вы
согласитесь, то почему бы не попросить его забирать сестренку из
детского сада, раз уж он такой взрослый?
Однако нередко расширение прав ребенка не уравновешивается увеличением
его обязанностей, и в результате вырастает тиран и неумеха, своенравный и
инфантильный. Если же перевешивает чаша обязанностей, то может вырасти
безликое, покорное существо. Заметьте: не кроткое, то есть свою волю
смиряющее, а именно покорное, не имеющее своей воли. А ведь хочется,
чтобы вырос не тиран и не раб, а независимый, свободный человек — не так
ли?
Соблюдать принцип динамического равновесия не так уж сложно. Это один из немногих принципов, которыми нельзя поступаться.